Chateau d'Yquem

Когда в декабре 1593 года Жак де Соваж обменял свои земли с французской короной и стал владельцем поместья, известного как «Дом Икем», ни он сам, ни его современники не могли предугадать: в этот миг закладывался фундамент величайшего сладкого вина Франции. Это было начало долгой симфонии, где первые ноты звучали в унисон с историей, землёй и туманами утреннего сотерна, будущей родины вина, которое будет жить дольше, чем многие династии. В те времена виноградники ещё не были венцом этих земель упоминания о них появляются лишь в 1711 году. Но именно тогда всё имение перешло в руки Леона де Соважа д’Икема, и с тех пор началась летопись, в которой качество всегда превозносилось выше количества. Домом стали управлять не просто землевладельцы стражи вкуса, времени и чести.

Роковой поворот судьбы произошёл в 1785 году: Франсуаза-Жозефина де Соваж д’Икем вступила в брак с графом Луи-Амеде де Лур-Салюсом, крестником самого Людовика XV. Союз был не только династическим, но и винодельческим. Именно с него начинается двухвековая сага семьи Лур-Салюс династии, взрастившей философию Yquem как нечто большее, чем просто производство вина. Смерть мужа не сломила Франсуазу-Жозефину. Напротив, она шагнула в ту сферу, где женщины того времени были редкостью стала управляющей. Её энергия, проницательность и дальновидность сделали её одной из первых женщин-лидеров в мире виноделия. Под её руководством поместье расцвело.

В числе тех, кого покорила магия Yquem, был Томас Джефферсон будущий президент Соединённых Штатов, тогдашний посланник в Париже. Он называл Yquem «лучшим белым вином Франции», заказывая его не только себе, но и Джорджу Вашингтону. И хотя благородная гниль та самая ботритис ещё не стала управляемой частью процесса, уже тогда в вине чувствовалась искра исключительности, тонкости и стиля, отличающего его от прочих. Урожай 1811 года, родившийся под знаком великой кометы, стал почти мифическим. Вино этого года, пережившее империи и эпохи, получило от Роберта Паркера заветные 100 баллов спустя почти 200 лет. Это был не просто винтаж это была манифестация философии Yquem: совершенство, неподвластное времени.

После смерти маркиза Бернара де Лур-Салюса в 1968 году на передовую вышел граф Александр де Лур-Салюс человек, на плечи которого легли испытания века: нефтяной кризис, падение спроса на вина класса люкс, и исторический минимум цен. Но Александр не дрогнул. Он не стал подыгрывать рынку он стал его менять. Винодельня шагнула в XX век, сохранив душу, но обновив форму. Тракторы пришли на смену лошадям, дубовые бочки стали ещё точнее, а знания о ботритисе глубже. Он начал говорить со временем, не поступаясь вечным.

К 1980-м годам Château d’Yquem вновь вошло в свой золотой век. Вина снова стали предметом культа, коллекций, легенд. Это было возвращение не только славы, но и истины: настоящая роскошь это подлинность. В классификации 1855 года только один винодельческий Дом удостоился титула Premier Cru Supérieur и это был Château d’Yquem. Ни один другой сотерн не приблизился к этой высоте. Здесь виноград собирается вручную, за 6–7 проходов, с ювелирной точностью, чтобы поймать тот единственный миг, когда благородная гниль превращает ягоду в каплю янтаря. Если год не оправдывает ожиданий, урожай отменяют вовсе как это произошло в 2012 году. Здесь нет компромиссов. И это великая роскошь.

В конце XX века Yquem вошёл в орбиту LVMH. Для одних это было знаком тревоги, для других нового дыхания. Но суть осталась неизменной: вино здесь по-прежнему делают люди, а не корпорации. Виноград собирают вручную, вино выдерживают в новых дубовых бочках не менее трёх лет, и каждая бутылка как письмо из прошлого в будущее, написанное на языке сладости, терпения и света. Свернуть